Ведущий "Фактов. Спорт" и участник легендарного проекта "Последний герой" рассказал о подробностях жизни на тропических островах: о конкуренции, о климате и о самом настоящем страхе голода.

- Андрей, проект подтвердил Ваши ожидания?

- Честно говоря, ожидал не такого экстремального проекта, думал, что будет проще. Зато быстро привык к ограничению в питании. Голод, конечно, донимал, но его можно было терпеть. Гораздо труднее приходилось девушкам, для которых это была настоящая трагедия. Мы поддерживали их и подкармливали, как могли.  Конечно, была проблема с поисками пищи, но в первую очередь мы думали не о себе, а о тех, кому приходилось хуже и тяжелей. Помогаешь другому человеку - самому как-то легче становится.

- Какие вещи вы взяли на остров?

- Только самое необходимое, минимальный список вещей, которые организаторы нам позволили туда взять. Очень жестко контролировали, что бы ты не провез чего-то лишнего. И даже когда у меня порвались шлепки в середине проекта, я так до конца в рваных и ходил. Других не было, и ремонтировать нечем. Все вещи, которые использовались на острове, там и остались - за этот месяц были просто уничтожены.

- Я знаю, что на шестнадцать человек вы получили два килограмма риса, который должны были растянуть на весь проект. Что же вы ели?

-  Ели все, что находили. А находили мы достаточно много, но большая часть всего этого оказывалась несъедобной. В первую очередь, мы ели много улиток, но вместе с ними и много песка, поэтому я очень быстро от улиток отказался. Еще собирали моллюсков, похожих на наших мидий и устриц. Были счастливы, когда научились снимать и разбивать кокосы. Потом даже варили суп на кокосовом молоке с крабами, жарили кокосы - т.е. как могли развлекались в плане кулинарии (улыбается).

- А рыба?

- Ловить рыбу мы научились уже во второй половине проекта. Потом она стала довольно частым гостем на нашем столе: рыба вареная, рыба жареная, рыба с лаймом… Я не думал, что буду так остро чувствовать недостаток сладостей. Как нам потом объяснили, когда падает сахар в крови, просто подсознательно хочется сладкого. Страшно хотелось даже того, что обычно не ел и не любил. А бедные девушки, которые всегда себя ограничивали ради фигуры, на острове просто мечтали о кусочке тортика или даже банального хлеба.

- Вы говорили, что в вашем племени все поддерживали друг друга. Эта поддержка была до конца проекта или конкуренция все же взяла свое?

- Честно скажу о себе - я не конкурировал с людьми вне соревновательной площадки. В племени мы жили как одна семья: под одной крышей, хотя она была дырявая и на нас капало; пользовались одним костром, ведром, одной кастрюлей; ходили собирать еду вместе и для всех, а не каждый для себя отдельно. Какая здесь может быть конкуренция? Другое дело – на соревновательной площадке. Но там чистый спорт, ничего личного. Вне площадки мы до последнего поддерживали друг друга, особенно в том, что касалось еды. По крайней мере, поделиться всем, что у тебя есть – было абсолютно нормально и правильно.

- С какими интригами и провокациями Вы столкнулись во время проекта?

- Я думаю, была коллективная дружба в некоторых случаях, когда договаривались, против кого голосовать. Но я в этом не участвовал, вообще считаю некоторые голосования абсолютно постыдными для нашего племени. Еще меня удивили некоторые люди, которые еще до окончания проекта стали считать себя великими и достойными победы. Соответственно, удивило их поведение. Имен не называю – все увидите в эфире.

- Тяжело было привыкнуть к местному климату?

- Для всех нас было очень трудно. Огромная влажность, жара, которая быстро менялась стужей и дождями... Но постепенно я привык и уже даже не чувствовал жары в 40 градусов, как оказалось, организм быстро приспосабливается. В первые дни было трудно, затем - совершенно нормально.

- Поехали  бы Вы теперь на Панамские  острова просто в отпуск, на отдых?

- Нет, я думаю, в Панаму просто так я бы больше не поехал, интерес к этой стране у меня исчерпан. Возможно, именно климат мне и не подходит. В Сингапуре мне ведь не понравилось именно по причине климата - там тоже огромная влажность и жара.

- После проекта у Вас изменились взгляды на жизнь? Может быть, вы сами изменились?

- Трудно сказать, я-то себя со стороны не вижу. А вот близкие и друзья считают, что я какой-то другой стал, и это касается не только внешности. Говорят, по-другому говорю, по-другому смотрю... Единственное, что я чувствую - усталость и истощение, никак не могу выспаться после этих испытаний. Изменилось отношение к еде. Например, в первые дни после возвращения ел яблоко вместе с огрызком, дома собирал ягоды с земли и не мыл их, косточку от персика я обсасывал так, что она вряд ли уже вырастет. Появилась привычка не оставлять пищу. В первые дни после возвращения был страх, что завтра проснусь, а есть будет нечего. Ходил ночами к холодильнику, проверял, все ли там в порядке. Сейчас эта паника, слава Богу, притупилась, но все равно себя сдерживаю, чтобы не наброситься на все съедобное. Вообще сейчас очень осторожно отношусь к еде и стараюсь в магазине покупать ровно столько, сколько съем. Очень жалко выбрасывать.